Поэтичный и глубокий дебютный роман индийской писательницы, педагога и режиссера Шубханги Сваруп успел покорить читателей во многих странах. В 2019 году, выступая на крупнейшем литературном фестивале Азии в Джайпуре, она говорила, что хотела написать об экологии и изменении климата на планете художественным языком, потому что мировая литература слишком зациклилась на человеке и его проблемах, игнорируя проблемы природы и баланс Вселенной. «Я попыталась написать роман, где линия геологического разлома — нить повествования. Он начинается с Андаманских островов, идет в Мьянму, затем в Непал и заканчивается в Ладакхе. Рассказывая эту историю, я поняла, насколько нелепы политические границы, когда мы говорим о решении экологических проблем», — сказала она.
«Широты тягот» — завораживающий литературный дебют о поисках истинной близости и любви — как человеческой, так и вселенской, — рассказал Forbes Life главный редактор издательства «Фантом Пресс» Игорь Алюков. — Книга чуть странная, но, что называется, идейная. Люди — они же улитки, пальмы, медведи и камни, череда перерождений связывает все сущее, настоящее, прошлое и будущее. Призраки, революционеры, одержимые исследователи, колонизаторы, освободители, стриптизерши, контрабандисты, старцы — мозаика из историй, довольно затейливо связанных между собой.
У романа необычная география — Андаманы (не ныне обезлюдевший тайский курорт, а та их часть, где была знаменитая индийская тюрьма и, в основном держали политзаключенных), Катманду, Кашмир. Центральную тему этого небольшого романа можно определить основным принципом индуистской философии «тат твам аси» (ты есть то) — книга о взаимосвязанности и взаимовлиянии всего сущего и несущего в нашем мире: людей и деревьев, льда и огня, времени и мгновения. Но этот вовсе не философский трактат, а перетекающие друг в друга пять историй о любви, революции, контрабанде и близости на закате лет. Мне книга предсказуемо напомнила „Красоту — это горе» индонезийца Эки Курниавана, тоже притчевая мистика, индуистские и буддистские мотивы, вплетенные в реальную историю, географическое соседство. Но там, где у Курниавана черный юмор и жестокий абсурд, у Сваруп поэзия и печальная нежность».
Действие романа охватывает едва ли не всю Южную Азию, от Андаманских островов до гималайских заснеженных пиков. Внимательный взгляд Сваруп следует за ученым, изучающим деревья, за его женой, которая умеет общаться с призраками, за революционером-романтиком, за благородным контрабандистом, за геологом, работающим на леднике, за 80-летними любовниками, за матерью, сражающейся за свободу сына, за печальным йети, тоскующим по общению, за черепахой, которая превращается сначала в лодку, а затем в женщину. Все они вместе — это жизнь, столь же необъятная, как сама Вселенная.
«Широты тягот» перевел на русский язык Владимир Бабков, который поделился с Forbes Life своим впечатлением от романа: «Иногда первая книга пишется в один присест, а иногда на ее создание уходят долгие годы. Автор этой книги вынашивала своего первенца семь лет, как в сказке. За это время она побывала всюду, где живут и путешествуют ее герои: на Андаманских островах, в Мьянме, Непале, заповедных уголках Гималаев. Это было необходимо, потому что главный герой историй, которые она рассказывает, — а их в книге много и они сложным образом переплетаются друг с другом, — не кто иной, как наша живая, дышащая и чувствующая планета. Называть то, что получилось, магическим реализмом, было бы неправильно (хотя это первое, что приходит на ум), да и сама Шубханги считает, что такое определение бьет мимо цели. Потому что надо договориться: или ничего волшебного на свете нет вовсе (а это неправда), или мы с вами попросту живем (и всегда жили) в волшебном мире, только не очень хотим это замечать. Разумеется, она уверена во втором.
Собирать ракушки с кораллами в Гималаях, на головокружительной высоте, — это магия или нет? А сидеть на берегу острова, понимая, что сидишь на вершине горы? И разве призрак погибшего от голода японца, душа съеденного козленка или грустный одинокий йети невероятнее этого?
Самые умные, да и самые красивые книги — те, что похожи на кусочек огромной, сложной, непривычной для нас картины мира. Ну, или на осколок волшебного стекла, сквозь который эту картину можно разглядывать. Эта книга — такая. И переводить ее было непросто не с технической точки зрения, а потому, что никакая техника не поможет тебе перевоплотиться в мудрую, тонкую, глубокую рассказчицу из совершенно не похожей на нашу культурной среды (хотя она и получила европейское образование). Так что кое-где приходилось двигаться немножко на ощупь, полагаться скорее на интуицию, чем на словари и логику. Но обаяние этой книги не отпускало меня до самого конца, а только эта лошадка и способна вывезти переводчика из самой густой зачарованной чащи».